Россия и Китай разрабатывают очень мощное оружие, способное «убивать» спутники

Малколм Дэвис (Malcolm Davis)

Между тем, Россия и Китай сейчас активно разрабатывают противоспутниковые системы наземного, воздушного и орбитального базирования. В мае 2013 года Китай запустил ракету для исследования больших высот, которая достигла средневысотной околоземной орбиты, и продемонстрировала средства нанесения ударов по спутникам на геостационарной орбите, способную нанести удар в том числе по важнейшим американским коммуникационным и навигационным спутникам. Технологии радиоэлектронной борьбы и микроволновое оружие открывают перспективы создания некинетического противоспутникового оружия, которое способно вывести из строя спутник, вызвав помехи или перегрузку его электронных систем, не уничтожая его физически.

Очевидно, текущая политика США в космосе не предотвращает вооружение космоса. Наше стремление модернизировать наш космический потенциал и повысить степень устойчивости, возможно, смягчит некоторые эффекты военных действий в космосе, однако, вполне вероятно, США и их союзникам придется бороться в ухудшенных космических условиях после того, что часто называют «космическим Перл-Харбором». Преимущество в количестве и огневой мощи над немногочисленными и зависимыми от точных данных силами обернется тем, что последние утратят способность использовать свои точные данные для управления высокоточным оружием. Таким образом, все преимущества будут нивелированы, а для США и их союзников, включая Австралию, применение военной силы станет гораздо более рискованным предприятием.

В космической доктрине 2010 года говорится, что США должны «разработать средства, планы и сценарии для сдерживания, защиты от и, если будет необходимо, отражения попыток навредить или атаковать космические системы США и их союзников». В ней также говорится, что США «сохранят средства, необходимые для осуществления миссий по оказанию поддержки в космосе, по увеличению потенциала, по контролю и применению силы». В нынешней космической доктрине США в осуществлении контроля в космосе выделяются «наступательный» и «оборонительный» подходы.

Оборонительный подход предполагает защиту космического потенциала США и их союзников, и включает в себя программу Космической ситуационной осведомленности, а также шаги по сдерживанию атаки путем повышения уровня стойкости. Наступательный подход предполагает «вывод из строя» средств противника путем активных оборонительных и наступательных мер по «дезориентации, снижению эффективности, деактивации или уничтожению» космических средств противника. Таким образом, у США уже есть необходимая доктрина для противостояния нарастающей угрозе со стороны противоспутникового оружия.

Укрепление наступательного элемента контроля в космосе, возможно, даже не потребует от США выведения противоспутниковых систем на орбиту. В доктрине ясно говорится, что одним из вариантов действий может стать атака на наземный сегмент. Повреждения каналов передачи данных, необходимых для контроля над спутниками и противоспутниковыми системами, в совокупности с полным набором оборонительных мер по осуществлению контроля в космосе может быть вполне достаточно для того, чтобы сдержать противника. Однако если США начнут всерьез рассматривать возможности создания противоспутниковых орудий, они не должны быть рассчитаны только на физическое уничтожение цели. Не стоит создавать в космосе большие «свалки космического мусора», которые могут спровоцировать ситуацию, описанную в гипотезе Кесслера и разыгранную (хотя и не слишком точно) в фильме 2014 года «Гравитация». Гораздо более перспективным вариантом выглядит применение энергетического оружия направленного действия, такого как лазеры и микроволновые системы, а также средств радиоэлектронной войны.

В 2008 году США продемонстрировали противоспутниковую систему прямого выведения, использовав при этом ракету SM-3, запущенную с ракетного крейсера ВМС США «Lake Erie» в рамках операции «Burnt Frost». Это было сделано для того, чтобы помешать опасному входу неисправного спутника на орбиту постепенного снижения. Однако эта операция продемонстрировала интересные возможные взаимоотношения между системами ПРО и противоспутниковыми системами, а также вероятный путь развития наступательных средств осуществления контроля в космосе, учитывая, что перехват ракеты, несущей противоспутниковую систему, на стартовом участке — это гораздо более предпочтительный вариант по сравнению с орбитальными средствами обороны. Сегодня это приобретает еще большее значение, учитывая ту угрозу, которую представляет собой получившая ядерное оружие Северная Корея. Ядерные амбиции Северной Кореи повышают вероятность использования «высотного ядерного взрыва» в качестве абсолютно неизбирательного противоспутникового орудия. Под угрозой окажутся военные и коммерческие спутники, поскольку такая атака приведет в волнение радиационные пояса Ван Аллена, в результате чего спутники будут накапливать радиацию и в конечном итоге выйдут из строя. Глобальные экономические последствия подобной атаки будут неизмеримыми, однако для такого непредсказуемого лидера, как Ким Чен Ын (Kim Jong-un), подобная угроза может стать мощным средством принуждения.

Опасность смены текущей стратегии на доктрину более активной наступательной позиции в осуществлении контроля в космосе заключается в том, что это может послужить зеленым светом для России и Китая, заставив их активизировать собственные попытки расширить свой противоспутниковый потенциал, быстро перейдя от контролируемой милитаризации космоса к его бесконтрольной вооружение.

Тем не менее, мы уже наблюдаем этот сдвиг, и США втрое увеличили расходы на наступательные средства осуществления контроля в космосе, с 9,5 миллиона долларов в 2013 году до 30,7 миллиона долларов в 2016 году. Характер риторики также меняется: в своем недавнем выступлении заместитель министра обороны Роберт Уорк (Robert Work) подчеркнул важность осуществления контроля в космическом пространстве. Переход от «стратегического сдерживания» администрации Обамы к разработке более активной стратегии осуществления контроля в космосе станет важным шагом в стремительно меняющейся зоне военного космоса.

The National Interest, США